Мы заложили стимул для рыбаков обновлять фло

Илья ШЕСТАКОВ, Заместитель министра сельского хозяйства - руководитель Росрыболовства

3 июля президент подписал федеральный закон № 349 «О внесении изменений в ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и отдельные законодательные акты РФ в части совершенствования распределения квот добычи (вылова) водных биоресурсов». Поправки получили широкий резонанс еще на стадии разработки, многие из них подверглись резкой критике со стороны рыбацкого сообщества и регионов, и нельзя сказать, что при прохождении акта через парламент удалось найти решение, которое бы устроило все заинтересованные стороны. Каким образом, по мнению регулятора, изменения в отраслевом законодательстве повлияют на ситуацию в рыбохозяйственном комплексе и какими будут первые шаги по реализации закона, в интервью Fishnews рассказал заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

– Илья Васильевич, при рассмотрении изменений закона о рыболовстве в Госдуме в решающем и окончательных чтениях разгорелась дискуссия вокруг того, какой быть «прибрежке». Почему так резко изменилось решение по запрету заморозки на судах? И как быть с аргументами тех регионов, которые говорят, что новая концепция прибрежного рыболовства обернется для них серьезными негативными последствиями?

– Что касается заморозки на судах – это изначально было позицией правительства: разрешается только доставка уловов в свежем, живом или охлажденном виде. В рамках «Прямой линии с президентом», когда в ответ на вопрос, в том числе и по «прибрежке», президентом озвучивалась позиция, тоже говорилось только о свежем, живом или охлажденном виде. Поэтому, действительно, полемика была, но в целом и правительство, и администрация президента считали, что заморозка при прибрежном рыболовстве недопустима. Недопустима именно в том плане, что тогда это уже не прибрежное рыболовство и отрегулировать его за счет повышающего коэффициента достаточно тяжело. Появилась бы возможность, что предприятия, которые по сути не занимаются прибрежным рыболовством, получали бы этот коэффициент. Нам этого не хотелось.

В целом можно сказать, что мы действительно сейчас сформировали новое лицо прибрежного рыболовства, точнее оно законодательно сформировано и теперь вопрос, как оно будет дальше реализовываться. Но могу сказать, что те изменения, которые вышли, соответствуют существующей мировой практике, когда эта рыба идет и на потребление, и на переработку в прибрежных регионах.

Когда ряд регионов высказывал какие-то опасения, что к ним нельзя будет доставлять замороженную рыбу, это просто от того, что немногие действительно до конца читали законодательство, пытались в нем разобраться. Мы же не делаем так, что те компании, которые сейчас осуществляют вылов в рамках прибрежного рыболовства, не смогут доставлять в замороженном виде свой улов. Просто «прибрежка» в целом становится совершенно другой, и эти понятия все время путают.

Предприятия, которые сейчас доставляют в рамках так называемого прибрежного рыболовства замороженную продукцию в такие субъекты Российской Федерации, как Архангельская область, Ненецкий автономный округ, да и на территории Дальнего Востока, смогут по-прежнему доставлять эту замороженную продукцию. Просто они не будут получать повышающий коэффициент 1,2 для тех компаний, которые будут заниматься настоящим прибрежным рыболовством.

– Еще одна норма, которая вошла в пакет изменений по «прибрежке», – это требование обязательной регистрации предприятий в субъекте. Против этого долгое время выступало антимонопольное ведомство. Каким образом удалось согласовать позиции?

– Поскольку срок рассмотрения этого законопроекта был достаточно оперативным, и этот вопрос обсуждался, в том числе на встрече президента с региональными заксобраниями, было сформировано соответствующее поручение. Администрация президента тоже нас поддержала в том, чтобы мы включили вопрос о регистрации компаний, занимающихся прибрежным рыболовством, на территории прибрежных субъектов.

Скажу больше, нам кажется, что эта норма будет иметь даже большее значение для регионов, поскольку у многих компаний есть и промышленные, и прибрежные квоты. Вполне возможно, что ряд из них, или, может быть, даже большинство, тоже будет регистрироваться в прибрежных субъектах. А это, я считаю, хорошо для этих регионов, поскольку в некоторых из них рыбохозяйственный комплекс обеспечивает достаточно весомую долю в местном бюджете.

– Не менее волнующая тема – квоты на инвестиционные цели. Какие принципы, защищающие интересы государства и бизнеса, были заложены в систему распределения нового вида квот?

– Тут даже принципы не защищающие, а скорее стимулирующие. Мы заложили стимул для рыбаков обновлять свой флот и строить действительно новые современные суда, а не модернизировать старые. Нам кажется, что это вполне адекватный стимул, чтобы поддержать те компании, которые хотят действительно заниматься развитием бизнеса. Ведь речь идет в том числе о повышении конкурентоспособности нашего рыбохозяйственного комплекса.

Мы много говорим и ставим задачу с точки зрения экспорта повышать глубину переработки, но без таких современных судов сделать это просто невозможно. Конечно, надо было как-то стимулировать, субсидировать в этой части рыбаков, которые на это пойдут, с учетом существующего комплекса мер поддержки судостроения, в том числе субсидирования банковской процентной ставки по программам Минпромторга, до сих пор не востребованных. Соответственно, мы понимали, для того чтобы запустить этот процесс, необходимы какие-то дополнительные стимулы. В целом нам кажется, что сейчас они созданы, но могу сказать, что задача в принципе заключается в том, чтобы запустить этот механизм.

Всегда сложно тем, кто идет впереди. Очень много недоверия между рыбаками и судостроителями. Поэтому надо максимально простимулировать именно начало этого процесса. Я думаю, что потом, когда процесс уже будет запущен и появятся первые суда, построенные с этой поддержкой, новый флот будет строить, во-первых, значительно дешевле, во-вторых, у наших судостроителей уже появится большая компетенция, и в-третьих, рыбаки увидят, что можно строить и на российских верфях.

– Сейчас «инвестиционные квоты» рассматриваются, прежде всего, в разрезе высоколиквидных и массовых видов, таких как минтай, треска, сельдь и т.д. Но если говорить о перспективах по добыче недоосваиваемых и новых объектов промысла, для этого тоже потребуется современный флот.

– Почему механизм «инвестиционных квот» используется на высоколиквидных объектах, всем понятно. Потому что если мы бы взяли низколиквидные виды, то никто бы не пошел строить: их и так можно либо купить за три копейки либо часть из них вообще «неодуемая» – иди и осваивай, сколько хочешь. Поэтому разговоры на эту тему были несколько спекуляцией среди ряда квазиэкспертов.

С точки зрения объектов, которые слабо осваиваются, мы заложили немного другой механизм. В случае перевода этих ресурсов из «неодуемых» в квотируемые промысловая история будет сохранена, тем самым мы сможем стимулировать компании, которые будут наращивать объем вылова этих недоиспользуемых видов. Они будут защищены от того, чтобы потом покупать эти квоты на аукционах.

Сейчас мы сконцентрируемся на наших основных объектах и сначала там создадим точки роста, касающиеся возможностей экспорта. А вот те суда, которые уйдут с промысла высоколиквидных объектов, в том числе, как мы считаем, могут и должны быть задействованы на освоении уже менее ценных объектов, с тем чтобы и там повышать и наращивать объемы добычи. Ведь подержанные суда, которые будут высвобождаться из-за обновления флота, должны быть либо проданы куда-то, а вариантов на рынке не там много, это у нас был склад залежалых товаров.

Сейчас ситуация очень похожа на то, что происходило с автомобильным рынком лет 15 назад, когда все ездили на старых импортных машинах, а другие страны еще и субсидировали и подталкивали, чтобы все эти автомобили шли в Россию, поскольку их утилизация там стоит дороже. То же самое сейчас происходит и с рыбопромысловым флотом.

– Квоты на инвестиционные цели в первую очередь нацелены на поддержку строительства крупнотоннажных и отчасти среднетоннажных судов. А как насчет малого флота, который широко задействован в «прибрежке» и при работе на внутренних водоемах? Какие механизмы господдержки могут быть задействованы для стимулирования процесса обновления малотоннажных судов?

– По сути для прибрежного рыболовства заложен такой же стимул, но только в виде увеличения объемов при доставке уловов в определенном виде. Малый флот как раз может получить фактически ту же поддержку при осуществлении прибрежного рыболовства. Там тоже заложен коэффициент 1,2.

– Но у этих предприятий нет обязанности строить.

– По инвестквотам тоже нет обязанности строить, но это стимул. Если ты строишь малый флот, начинаешь заниматься «прибрежкой», то твои объемы также могут вырасти на 20%. Конечно, было бы странно, если бы сейчас малый флот пошел осуществлять океанический промысел. Все-таки здесь две разные задачи. Это и обеспечение береговой переработки, которая по большей части должна, наверное, быть рассчитана на работу на внутренний рынок. А если говорить о крупнотоннажном флоте, то это и внутренний рынок, и все-таки конкуренция на мировых рынках.

Поэтому нам кажется, что в этой части компании, которые хотят иметь малый флот, могут получить определенный стимул. Тем более что уже к 2019 году мы увидим, как работают наши новые совместные с правительством Сахалинской области предложения по снятию излишних административных барьеров в рамках регулирования прибрежного промысла. Думаю, это будет еще одним стимулом, в том числе для покупки малотоннажного флота.

– В мае премьер-министр Дмитрий Медведев, открывая обсуждение проекта изменений закона о рыболовстве в правительстве, подчеркнул, что подзаконные акты обязательно должны быть подготовлены в срок. Ведется ли уже эта работа? Будете ли вы привлекать к ней рыбаков и в каком формате?

– Прежде всего, мы в рамках доработки законопроекта сократили количество нормативно-правовых актов, которые необходимо разработать. Надо понимать, что часть норм вступает в силу уже с момента официального опубликования закона, поэтому мы ведем работу именно по этим направлениям.

Сейчас поставлена задача в целом подготовить перечень мероприятий, необходимых для реализации закона, с конкретными сроками и ответственными лицами. Причем эти мероприятия предусматривают не только совершенствование нормативно-правовой базы, но и в том числе работы, связанные с правилами рыболовства, с государственным рыбохозяйственным реестром. Это целый набор мероприятий, который нам предстоит выполнить к 2019 году.

Но проект постановления именно по «инвестиционным квотам», с тем чтобы мы смогли в ближайшее время запустить механизм отбора инвестиционных проектов, уже разработан. Мы действительно будем еще с рыбаками его обсуждать. Хотя концептуально мы его озвучивали и в целом, мне кажется, пришли к взаимопониманию, все равно детали, нюансы еще надо будет обсудить. Думаю, что на предстоящей неделе мы проведем совещание с ассоциациями и представителями рыбопромышленных компаний, которые как минимум могут проанализировать этот проект постановления и имеют возможность и способности вести конструктивную беседу по этому вопросу.

Анна ЛИМ, Fishnews
Июль 2016 г.

Источник: http://fishnews.ru/interviews/523