Кто в море хозяин? Мурманский рыбопромышленник — о ситуации на промысле
14.07.2025 15:48
Северяне убеждены, что город-герой Мурманск был и всегда будет рыбной столицей. Залог того — неутомимые труженики моря и их опытные, надёжные капитаны. Ко Дня рыбака на вопросы «АиФ–Мурманск» ответил генеральный директор группы рыбопромышленных компаний Юрий Задворный.
Юрий Васильевич один из тех, кого называют морской легендой.
От чего зависит улов?
Ольга Кондрашкина, «АиФ–Мурманск»: Юрий Васильевич, ситуация в мире тревожная. Политические качели влияют на промысловую ситуацию в Северном бассейне?
Юрий Задворный: Всегда говорил и говорю, что нельзя жить в обществе и быть от него изолированным. Да, всё это оказывает не самое благоприятное влияние на рыбную промышленность. Секрета ни для кого нет: мы долгое время обслуживались в соседней Норвегии. Сейчас там запрещён заход российских рыболовных судов, за исключением трёх портов — в Киркенесе, Ботсфьорде и Тромсё. Всё это последствия тех санкций, которые были введены.
— Почему сделаны исключения? Не могут без нас?
— Думаю, что они не могут без нас. Ещё в 2014 году многие опасались, что закроют все норвежские порты. Я сказал тогда, что это маловероятно, потому что Север Норвегии, особенно провинции Финнмарк и Тромсё, нацелены на обслуживание российских рыболовных судов. Или Норвежское государство будет вынуждено переселять этих людей в южные районы, или не смогут полностью отказаться от наших судов. Заходим для выгрузки, для пополнения запаса топлива, поставку снабжения ограничили.
— Вы рыбу им продаёте?
— Мы выгружаем в норвежских портах рыбу для её поставки на экспорт. Одна из задач, которая поставлена государством перед рыбаками, — увеличить на 25 % экспортные поставки. Стране, опять же не секрет, нужна валюта. Мы её получаем, тут же продаём на Московской бирже: государство имеет валюту, мы имеем рубли, чтобы платить заработную плату, налоги и прочее.
— В 2018 году вы очень волновались, какими будут квоты. А как сейчас?
— Скорее всего, и в 2026 году (учёные уже сказали) будет очередное снижение квот. Природа так устроена, что у трески и пикши, основных объектов промысла на Севере, есть 11-годичный цикл развития. И рыбный запас то возрастает, то уменьшается. Сейчас (это не моё мнение, а наших и норвежских учёных) мы находимся на середине дуги падения сырьевого запаса. Рыбаки прежде всего зависят от биологических ресурсов: если их нет, значит, будут уменьшаться объёмы добычи.
Наверное, придётся какие-то траты несколько урезать. Это не касается заработных плат. С кадрами в рыбной промышленности так же трудно, как и в других отраслях. У нас много блогеров, менеджеров, но не хватает квалифицированных матросов.
— Это сказывается на результатах промысловой деятельности?
— Пока не сказывается, но меры надо принимать! Меньше и меньше молодых людей хотят ходить в море. Пожалуй, это объективная причина: чем выше жизненный уровень, тем меньше людей хотят изолировать себя от благ цивилизации. Молодёжь не хочет идти на стройки, мы приглашаем мигрантов для работы и в жилищное хозяйство. На судах пока работают российские граждане.
Сегодня возрос престиж профессии рыбака, прежде всего благодаря высоким зарплатам. Я говорю о Северном бассейне, о тех, кто добывает рыбу. Матрос меньше 200 тыс. рублей в месяц не получает, капитан — в районе 1 млн рублей.
— Какой доход приносит стране ваша компания?
— Он растёт. Мы платим несколько сотен миллионов рублей в год в виде налогов. Думаю, значительная цифра.
Древнейшая профессия
— В Мурманской области взят курс на тяжёлую промышленность. Не погибнет ли рыбная отрасль?
— Я считаю, что древнейшая профессия — это профессия рыбака, потому что первостепенная потребность человека — еда, никуда от этого не денешься. Вам подтвердит любой учёный, диетолог или медик: на сегодня нет экологически более чистого продукта, чем морская рыба. Её не кормят добавками, не дают стимуляторы, анаболики и прочее, чтобы она быстрее набирала вес.
— Как вы считаете, почему на Международном арктическом форуме, который проходил в Мурманске, не было ни слова сказано о рыболовстве? Не обидно?
— Форум был посвящён несколько другим вопросам. Может, следующий МАФ будет о развитии рыболовства в Арктике, потому что есть вопросы, которые надо обсуждать. В частности, те водные просторы, что открываются по мере таяния льда севернее Шпицбергена, — там можно ловить рыбу. Но пока существует запрет: наука ещё недостаточно изучила эти районы. Дождёмся и об этом поговорим по мере освобождения ото льда Северного морского пути.
— По данным специалистов, незаконный вылов промысловой рыбы достигает 10–15 % от общедопустимого улова, что наносит большой урон рыбопромышленникам. В Северном бассейне есть заслоны от браконьеров?
— Несколько лет назад и норвежцы, и мы подтвердили: браконьерства на Севере больше не существует. Я этому очень рад! Были приняты жёсткие меры контроля. Ты не можешь ни в одном порту выгрузить ни килограмма рыбы, если территориальный орган не подтвердит, что она была добыта на законных основаниях. Сбраконьерил — и можешь скитаться по всему земному шару: улов нигде не примут.
Дорогу осилит идущий
— Несмотря на трудности, на то, что рыба то приплывёт, то уплывёт, у вас оптимистичный настрой. Это благодаря вашему управленческому мастерству, умению ценить людей, уникальному опыту?
— Всегда говорю: дорогу осилит идущий! Плакаться, уповать на что-то — не мой стиль. Надо искать новые пути. Есть у меня опыт в рыбной промышленности, но надо всё время идти вперёд. Как было сказано, бороться и побеждать!
— Бороться и искать, найти и не сдаваться!
— Да, да, Вениамин Каверин, «Два капитана».
— Как сегодня обстоят дела, сколько у вас судов?
— Я бы скромно сказал, что находимся ближе к лидерам. Мы продолжаем строить суда по новым технологиям, с полной переработкой, всё сырьё идёт в производство. В своё время было заброшено производство муки, которую производили из пищевой рыбы. Что греха таить, мы мойву пускали на производство муки. Сейчас это запрещено законодательно — пускать рыбу на технические цели. Да и экономически это было невыгодно, потому что, как ни крути, на тонну муки надо было 6-7 тонн рыбы, и когда пересчитываешь в деньгах — она становится золотой. А муку можно делать и из отходов переработки, из голов, хребтов. Качество не теряется, содержание протеина выше, а это даже лучше: мука не такая жирная получается. Это всё на одном корабле делается: и консервы, и мука, и филе.
Сегодня у нас четыре парохода, строится пятый. Все они названы именами звёзд. Я считаю, что корабли живые, а в масштабах человеческой жизни звёзды бессмертны.
— Новые суда вас устраивают? Вам хочется, чтобы не механика была, а полная автоматика?
— Всегда должно быть сочетание. Моя философия: в море чем проще — тем лучше по той простой причине, что при поломке сложной автоматики судно вынуждено возвращаться в порт. А если это обычная механика или гидравлика, то судовым механикам по плечу отремонтироваться в море.
— Вы когда-либо пожалели, что выбрали этот путь в жизни?
— Никогда, никогда! Вообще-то я многим обязан в своём становлении специалистом Борису Павловичу Долматову. Это человек, которым нельзя не восхищаться! Нас замечательно обучали в высшей мореходке!
— В праздник остаётся пожелать стабильных уловов и семи футов под килем!
— Я не любитель этой фразы. (Смеётся.) Достаточно мало для современных кораблей, не наша мера. Хочу поздравить коллег и их семьи с наступающим праздником, пожелать здоровья рыбакам, морякам, их родным и близким. Как традиционно у нас говорится, богатых уловов, чтобы никогда не погасла звезда рыбака!
