Как Норвегия сделала каждого гражданина миллионером

Вы, конечно, были уверены, что больше всего миллионеров обитает в Америке, Швейцарии или каком-нибудь Монако. Ан нет. Уже нет. Владельцев состояний с шестью нулями больше всего в Норвегии. На днях она так разбогатела, что каждый ее гражданин превратился в миллионера, о чем официально объявил глава Центрального банка Томас Севанг.

Оказалось, что в январе норвежский Государственный пенсионный фонд вырос до 5,11 триллиона крон (это 828,66 миллиарда долларов). Учитывая, что в стране примерно 5,1 миллиона жителей, каждый из них стал обладателем миллиона крон с гаком.

В долларах это намного скромнее – по 163 000 на брата. Но все равно достижение весомое: Норвегия добилась такого впервые в своей истории, да и ни одному государству такого еще не удавалось (гиперинфляцию в расчет не берем). После объявления Севанга ГПФ умудрился накопить еще 5 миллиардов «зеленых», и счетчик на его сайте весело накручивает норвежцам новые и новые барыши.

Фонд возник в 1990 году и назывался тогда Нефтяным, а позже был слит с Пенсионным фондом. Сейчас этот монстр почти вдвое превосходит по объему ВВП страны и относится к крупнейшим инвесторам планеты. Ему принадлежат 1,25% акций, свободно обращающихся на мировых биржах, и 2,5% всех акций ЕС.

В норвежские активы он, кстати, почти не инвестирует, чтобы не раскручивать инфляцию. В этот фонд будущих поколений идет часть доходов от добычи нефти и газа, налоги от сдачи в аренду нефтяных месторождений и дивиденды на 67% акций энергогиганта «Статойл», которыми владеет государство. Норвежская кубышка обязана держать 60% своих богатств в акциях и 35% в облигациях. А с 2011 года фонд может вкладывать оставшиеся 5% в недвижимость, и теперь в его сейфах покоятся ключи от пентхаусов на Манхэттене и особняков в Лондоне. Он так разбогател, что воротит нос от верных прибылей по этическим соображениям, и этим славится.

ГПФ считает, что коль скоро занимает деньги у граждан, то должен отражать их подчас своеобразные нравственные устремления. Он, например, собирается отвернуться от предприятий, имеющих дело с углем. Неэкологично ведь! Еще фонд отказывается инвестировать в «компании, нарушающие права человека и права сотрудников». Лет шесть назад фонд надавил на «Эксон Мобил», намекая на возможный отзыв инвестиций, если компания не прекратит дискриминацию гомосексуалистов и поддержку организаций, не верящих в глобальное потепление. Однако техасцы скандинавов переупрямили.

И представьте себе, что все накопленные богатства норвежское правительство считает недостаточными! Последние десять лет средняя доходность вложенных средств немного не достигала запланированных 4% в год. И все же фонд увеличивался в разы быстрее, чем норвежская экономика, чей неровный график роста живо напоминает коленвал. Такую же часть фонда, около 4%, правительство ежегодно забирает в бюджет. Самое занятное, что оно так и не удосужилось прописать строгие правила расходования и сохранения средств фонда.

Может быть, норвежцам было просто лень думать, куда девать такую уйму денег. Им вообще теперь многое лень. Пятая часть трудоспособного населения страны нигде не работает, предпочитая жить на какие угодно скромные пособия. Хотя с работой проблем нет: безработица в стране скромная – 3,3%.

Но, похоже, грядут перемены. В октябре 2013 года в Норвегии сменилось правительство, и пришедшие к власти консерваторы решили вести дела поагрессивнее. К весне будет готов проект реформы ГПФ. Он будет и щедрее тратить на развитие Норвегии, и одновременно больше зарабатывать на инвестициях. Все идет к тому, что государство упразднит сомнительные этические «скрижали» и разнообразит источники денежных поступлений фонда.

Возможно, ГПФ разрешат вкладываться в инфраструктурные проекты и покупать частные компании. Есть и планы раздробить его на несколько компаний, поскольку управлять этой махиной становится все сложнее. Да и с географией что-то надо делать. Почти половину средств фонд инвестирует в депрессивный ЕС, тогда как в бурно растущую Азию – всего 16%. Непорядок.

В России тоже есть свой Фонд национального благосостояния, на 88,7 миллиарда долларов, или 2,9 триллиона рублей. Если считать вместе с Резервным фондом, это уже около 5,8 триллиона рублей, то есть порядка 1230 долларов на одного российского гражданина. В 132 раза меньше, чем в Норвегии. Россия в девяностые годы была далеко не так богата, как ее северная соседка, и не могла позволить себе откладывать миллиарды на черный день. Все же норвежцы больше двадцати лет вливали заработанные нефтедоллары в экономику, прежде чем основать свою суперкопилку.

Наш Фонд национального благосостояния появился через 17 лет после создания нового российского государства, которое тоже строит свое благосостояние на углеводородном ресурсе. До миллионера, как мы уже видели, русскому обывателю далеко, даже до рублевого. И в скандинавское морализаторство он, так и быть, впадать не станет – лишь бы ФНБ рос поживее. Многим в России достаточно, чтобы в Москве понимали то, что понимают в Осло: власть распоряжается не своими, а народными деньгами. И сберегать их надо энергично, а тратить – мудро.