Рыба была нужна для обеспечения снабжения армии и флота...

На фото Георгий Герасимович Тисленко

Наступило 22 июня. Радиостанции траулеров, находившихся в море в этот день, как обычно, принимали передачу из Москвы. Вдруг передача была прекращена, в эфире прозвучало предупреждение о том, что в 12 часов будет передано важное правительственное сообщение. Весь личный состав кораблей, настороженный, с бьющимися сердцами, собравшись у репродукторов, с нетерпением ожидал той минуты, когда будет передано важное сообщение. Ровно в 12 часов услышали по радио правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз и первой бомбардировке наших мирных городов. С этого часа траловый флот, как и вся страна, вступил в непримиримую борьбу с немецко-фашистскими захватчиками за честь, свободу и независимость нашей великой Родины. Война началась в тот момент, когда фашистская Германия напала на нашу Родину, рыболовный флот был разбросан на громадных просторах Баренцева моря, а несколько десятков траулеров находились за 500–600 миль от своих баз. Задача состояла в том, чтобы быстро и без потерь стянуть эти невооруженные суда, часть которых уже была загружена рыбой, в свои порты. В 16 часов 30 минут 22 июня радиостанция тралового флота передала капитанам всех траулеров приказ прекратить промысел и следовать в порт. Это задание было успешно выполнено. 

Опять на рыбном промысле

Быстрыми темпами закончилась отмобилизация, переоборудование и передача траулеров в состав действующего Северного военно-морского флота. Почти все траулеры, имеющее хорошее техническое состояние, были переданы, остались - всего лишь семь траулеров, которые находились в ремонте на рембазах и к плаванию были не пригодны.


Партия и правительство поставили очередную и важную задачу: оставшиеся траулеры в ремонте как можно быстрей восстановить, вооружить и немедленно приступить к рыбному промыслу. Рыба была нужна для обеспечения снабжения армии и флота, так как по сложившимся военным трудностям рыба в Мурманск из внутренних водоемов не поступала.


Трудностей было немало: Мурманск стал фронтовым городом. Вражеская авиация начала бомбить с начала войны. Лучшие кадры ушли на фронт, остались только те, которые по состоянию своего здоровья не могли стать на защиту своей Родины с оружием в руках. Надо было создать новые кадры из стариков, малолетних и женщин. Эта почетная и большая задача по возобновлению рыбодобычи была возложена, по существу, на тех людей, которые до начала войны работали только в условиях берега и сошли с морской арены по нетрудоспособности, и были заменены более молодыми. И в войну все произошло наоборот: старики с береговой работы перешли на корабли и заменили молодежь, ушедшую на фронт.

Патриотизм русских людей превосходил их силы. Преодолевая трудности, уже в конце июля месяца 1941 г. были подготовлены траулеры для выхода на рыбный промысел. Но так как Баренцево море представляло собой арену морских боев, решено было проверить возможность тралового флота в Белом море. Первыми вышли в рейс траулеры «Абрек» и «Ким», которые произвели ряд тралений, но их опыт положительных результатов не дал – тралы поднимали отдельные экземпляры трески и пинагоров. Было ясно, что разведка в Белом море дала отрицательные показатели, да иначе не могло и быть, так как наличия тресковых пород в Белом море никогда не наблюдалось.


Что делать? Рыбу надо было ловить во что бы то ни стало, она была нужна для снабжения армии и флота, а также для обеспечения местного населения. Рыба являлась основным продуктом питания на Крайнем Севере, который является самым отдаленным заполярным пунктом Советского Союза. Завоз продовольствия в Мурманск был трудным в мирное время, а в войну еще более усложнился, к тому же Мурманская железная дорога подвергалась беспрерывной бомбардировке вражеской авиацией, а сухопутные немецко-финские войска, заняв станцию Масельская, перерезали основную железную дорогу, и Мурманск связывался со страной только за счет временно построенной железнодорожной ветки Беломорск – Обозерская. Задача всем была ясна, думать долго не приходилось. Испытанные ветераны тралового флота − командиры кораблей И. Н. Демидов, О. Е. Кононов, Г. С. Форощук, В. Н. Буряк вносят предложение выходить на промысел в Баренцево море на старые промысловые банки, невзирая на опасность, которой будут подвергаться суда и личный состав. Другого придумать было нечего – рыба стоит в определенных местах Баренцева моря, которое сейчас представляет арену морских боев.


Стояла сентябрьская золотая осень, когда первый отряд промысловых кораблей под руководством капитана-флагмана И. Н. Демидова отправился в промысловый рейс, им предстояла тяжелая задача: пройти воды, которые были заминированы и полностью контролировались авиацией и подводным флотом противника. Отряд кораблей вышел из базы, в это время сильный шторм бушевал над морем, в воздухе носились мелкие капли воды, которые хлестали в лицо и забирались во все складки одежды. Огромные волны бросались на борт корабля, рассыпаясь в мельчайшие брызги. На флагманском судне командир И. Н. Демидов не спал, он видел за время своей морской жизни значительно большие шторма, а этот шторм его не тревожил, но ему было не по себе, он знал, что первым идет в ответственный промысловый рейс в условиях войны. Он сутками не сходил с мостика, чтобы не проглядеть более серьезной опасности: военных кораблей или авиации противника. Переход совершился благополучно. Отряд траулеров подходил к намеченному месту промысла. Вместе с флагманским пришли еще три траулера его отряда. Утром установилась хорошая погода. Опытный разведчик косяков И. Н. Демидов быстро нашел богатые рыбой квадраты, траулеры работали на мощном косяке трески, имели хорошие уловы. Команда не спала по суткам, работали авралом, и скоро трюмы кораблей были наполнены рыбой. Можно было пускаться в обратный рейс, но возвращение в базу было сложней, враг зверствовал, он усиленно развертывал боевые действия в горле Белого моря; авиация, надводный и подводный флот противника контролировали каждый метр в воздухе, на воде и под водой. Самый опасный переход для кораблей предстоял от мыса Канин к Мурманским берегам. На этот раз траулерам не удалось избежать встречи с врагом, трое из них вернулись в порт благополучно, а четвертый, траулер «Сельдь», под командованием командира Варзугина в порт не возвратился, он погиб под ударами с воздуха вражеской авиации вместе со всем экипажем и нашел свою могилу в пучине холодного моря. Экипаж траулера «Сельдь» пал смертью героев на посту великого служения Родине. Гибель товарищей не устрашила моряков тралового флота, а, наоборот, придала больше мужества и силы в борьбе против ненавистного врага. Моряки поклялись отомстить за гибель своих товарищей и дать стране и фронту еще больше рыбы.


Боевым курсом за рыбой

Начался 1942 год – год тяжелых испытаний. Враг стоял у стен Сталинграда. Немецкое командование поставило пред собой задачу – взять Мурманск во что бы то ни стало. Воздушный флот и подводные корабли противника блокировали не только воды Баренцева моря, но и выходы на Кольский залив. Обстановка создавалась трудная, дальнейшую промысловую работу надо было перестраивать. Уметь только ловить рыбу было мало, надо было хорошо научиться защищать корабль и свою жизнь от воздушных и подводных пиратов. Правительство приняло решение вооружить траловый флот по образцу боевых кораблей. На помощь морякам тралового флота по освоению боевой техники пришли североморцы. Командующий Северным флотом адмирал т. Головко принял все зависящие от него меры, чтобы как можно быстрей подготовить и дополнительно вооружить траулеры. Корабли получили новейшую морскую артиллерию, через небольшой промежуток времени длинноствольные морские пушки красовались на носу и корме траулеров.


Вооруженным траулерам работать стало гораздо лучше, а, главное, моряки чувствовали себя уверенными и дешево фашистам свою жизнь не отдавали. Но тем не менее опасность была еще огромная.


В апреле 1942 г. уходил в первый промысловый рейс под командованием командира Ю. С. Попова траулер «Победа», он был только что закончен строительством и передан в состав тралового флота. Экипаж его был укомплектован обстрелянными моряками. 4 апреля командир Попов получил приказание сняться с базы и следовать на промысел. Погода стояла пасмурная, огромные тучи нависли над городом. Такую погоду принято считать нелетной. Самолеты, как правило, в это время почти не летают. Пользуясь условиями погоды, можно было полагать, что траулер «Победа» может благополучно проскочить на место промысла.


В полдень корабль вышел из Кольского залива и круто повернул на запад, лег на курс 270º. До места промысла оставалось хода меньше часа, матросы готовили орудия лова, чтобы начать промысел. Вахтенный сигнальщик передал командиру судна: «По курсу 250 вижу самолет». Командир Попов приказал играть боевую тревогу. Команда быстро собралась на боевые посты. Мирная профессия моряков была заменена боевым оружием, чтобы достойно встретиться с врагом и защитить свою жизнь и корабль. На траулер налетело свыше десятка стервятников, моряки храбро отстаивали свои права, но силы были неравные. Часть команды погибла, а часть была ранена. Силы команды на траулере «Победа» иссякли, боевые посты остались открытыми выбывшими из строя. Расчеты заменить было некем, а враг все больше и больше усиливал атаку. От прямого попадания двух бомб корабль получил большие повреждения и затонул. Оставшиеся в живых спаслись на воде при помощи обломков от корабля, плавающих на поверхности моря. Фашистские стервятники расстреливали плавающих на воде из пулеметов. Прибывшие на помощь военные корабли отогнали стервятников и подобрали плавающих живыми девятнадцать человек. Остальные двадцать один человек погибли в неравном бою.


Траулер «Профинтерн» под командованием т. Чиркова, следуя на промысел, был атакован подводной лодкой противника. На корабле сыграли боевую тревогу. Артиллерия открыла огонь. Подводная лодка вынуждена была изменить решение, не успев сделать торпедного залпа, сделала погружение и ушла. Команда сбросила в месте погружения подводной лодки серию глубинных бомб. Отразив атаку, траулер продолжал путь на промысел.


Траулер «Ким» в течение одного промыслового рейса пять раз подвергался атакам вражеской авиации и каждый раз удачно отбивался. Небольшой траулер «Палтус» под командованием командира т. Форощука ввиду малого радиуса действия в основном промышлял у берегов Мотовского залива и острова Кильдин. Эти районы постоянно находились под контролем вражеской авиации, а поэтому траулер «Палтус» по нескольку раз в сутки подвергался бомбежке, причем самолеты так низко спускались над судном, что буквально цеплялись за мачты корабля. От командира траулера «Палтус» товарища Форощука поступали в базу такие телеграммы: «5 февраля 1943  г. в 15 часов 50 минут шли с тралом, налетели два немецких самолета, бомбы упали в шести метрах по носу. Того же числа в 16 часов 40 минут атаковали четыре самолета «Мессершмитт», сбросили семь бомб, которые упали в 3,5 метра от борта корабля, повреждений нет. Команда открыла огонь из артиллерии, после чего самолеты прекратили атаку и ушли».


Траулер «Палтус» так часто подвергался атакам самолетов «Мессершмитт», что моряки этому траулеру дали другое имя − «Мессершмитт», это прозвище осталось до конца его существования, и больше его «Палтусом» никто не называл, а только «Мессершмиттом».


В 1943 г. летом мне пришлось лично быть на траулере «Иртыш», которым командовал командир А. А. Егоров. Во время возвращения с промысла вблизи мурманских берегов в течение одного дня наш корабль дважды был атакован подводными лодками. Оба раза были пущены торпеды, но благодаря умелому маневрированию корабля попадания торпеды не было. Боевые расчеты корабля во время перехода до самого входа в залив сбрасывали глубинные бомбы, отражая преследование нашего корабля подводными лодками.


Случаев боевых столкновений промысловых кораблей в море и порту с противником можно привести сотни. Трудно найти за время войны хотя бы один промысловый рейс, который не подвергался бы нападению со стороны противника.


Условия промысла война изменила


На историческом этапе работы тралового флота вырабатывались определенные традиции и навыки промысловой работы. С начала войны от некоторых из них пришлось отказаться. Атаки противника на рыболовные суда как в море, так и во время стоянки в базах придали промыслу особый характер. На кораблях сложился новый стиль работы. То, что в мирных условиях казалось невозможным, в военные годы стало под силу нашим морякам и вошло в практику их работы как обычное дело. Днем лишь часть команды могла заниматься промысловой работой, треть экипажа находилась на боевых постах, готовая в любую минуту отразить нападение врага. Ночью же промысловой работой был занят весь экипаж. Основной упор в работе был сделан на ночные часы. До войны траулеры ночью были хорошо освещены, сильные прожекторы заливали светом палубу. Свет нужен был при спуске трала, чтобы не спутать марки на ваерах и не запутать трал, чтобы избежать несчастных случаев при работе лебедки, чтобы чинить трал, чтобы не испортить при обработке рыбу.


Когда ночью в море работала большая группа траулеров, издали казалось, что видишь хорошо освещенный город. До войны, если бы сказать морякам, что без света можно травить ваера и не перепутать марки, и не запутать трал, что без света можно чинить трал и шкерить рыбу, то, во-первых, никто не поверил бы, а потом наверняка нашлись бы такие, которые сказали бы, что с товарищем, наверное, что-то неблагополучное случилось.


В военное время свет на корабле демаскировал его и привлекал противника. Поэтому вся работа по спуску и подъему трала, уборке рыбы производились в абсолютной темноте, и все оказалось возможным и даже больше, чем возможным.


Не видя друг друга, матросы спускали и подымали трал. Особенно трудно было работать в темноте, когда свирепствовал шторм, волны окатывали корабль потоком ледяной воды, с силой обрушивались на палубу, грозя смыть людей. Следует помнить, что в этих трудных условиях было очень мало завертов тралов – брака тралмейстерской работы. Матросы разделывали рыбу, не видя ее, на ощупь, и, несмотря на это, давали хорошую сортность. Когда трал поднимал много тонн рыбы, на помощь матросам и засольщикам приходили штурманы, механики, радист, повар, буфетчица и другие члены экипажа.


Количество осуществляющих промысел кораблей за счет передачи из состава Северного флота каждый год увеличивалось. Для вновь вступивших в строй кораблей не хватало людей. Моряки вышли из этого трудного положения: стали работать по 18 часов в сутки. Тралмейстеры иногда работали без отдыха целыми сутками. Они неплохо научились в темноте чинить тралы. Одновременно опытные моряки-промысловики обучали новичков, пришедших на корабль, прямо на рабочем месте чинить трал, шкерить и солить рыбу. Шла подготовка кадров тралового флота и на берегу. Готовили штурманов, мотористов, механиков, радистов. Заранее принимались все меры, чтобы каждый вступающий в строй траулер имел к выходу в море необходимых специалистов. Таким путем за годы войны было обучено промысловым специальностям около двух тысяч человек. Работа флота на промысле еще осложнялась и тем, что пришлось отказаться от районов, в которых ловили рыбу более двух десятков лет.


В войну осваивали новые районы, которые ранее считались непромысловыми. Рыбы в этих новых районах было меньше, а дно представляло большие неудобства для работы с тралом. Так как этими районами раньше не интересовались, то течение, глубины, грунты, кормовые ресурсы здесь изучены не были, а без этих знаний ловить рыбу было очень трудно. Капитанам пришлось изучать новые районы промысла в условиях напряженной военной обстановки, они сутками не сходили с мостика, внимательно следили за ходом промысловой работы, а также зорко наблюдали за окружающей обстановкой, чтобы враг не смог подкрасться и напасть врасплох, надо было еще учитывать и то положение, что траулер, идя с тралом, был лишен маневренности, которая имела решающее значение для уклонения от прицельной стрельбы неприятеля по цели.


До войны флот имел 22 промысловых района с общей площадью 115 тысяч квадр. миль. Если площадь, облавливаемую до войны, принять за 100%, то площадь, облавливаемая во второй половине 1941 г., составляла только один процент, в 1942 г. – 3,3%, в 1943 г. – 5,7% и в 1944 г. – 13%. Такое колоссальное сокращение сырьевой базы создало большие трудности в работе промыслового флота по увеличению добычи рыбы. Осложняло работу флота и отсутствие радиосвязи. Радиостанции на судах молчали из-за опасения, что враг может запеленговать суда и напасть на них. Капитаны работали без руководства со стороны флагмана, не знали, как ловят другие суда, не могли посоветоваться друг с другом. Наконец, совершенно была прекращена поисковая работа, и поэтому каждый капитан промышлял самостоятельно, используя накопленный им свой промысловый опыт. Каждый капитан должен был самостоятельно отыскивать для себя промысловые рыбные косяки. Экипажи промысловых траулеров в каждом рейсе испытывали большие трудности, иногда они казались непреодолимыми, но, спаянные одной целью, одним стремлением выполнить свой долг перед Родиной, дать фронту и тылу больше рыбы, моряки тралового флота преодолевали все трудности и доказали, как и весь наш великий народ, что для советского человека нет непреодолимых препятствий.


Они не оставили моряков

Трудности промысловой работы заключались не только в море, они не в меньшей мере сказывались и на берегу. До войны обслуживанием траулеров в порту занимались различные предприятия. Они выгружали рыбу, мыли трюмы, грузили уголь, производили ремонт. Война полностью изменила существовавший порядок работы береговых предприятий. Отдельные из них перестали совершенно существовать, так как большинство рабочих ушли в Красную армию и Военно-Морской флот. Другая часть рабочих, главным образом женщины, была эвакуирована. Прибывшие с рыбой корабли в порт не могли быстро возвращаться на промысел, так как их некому было в порту обрабатывать. На помощь морякам пришли инженерно-технические работники и служащие береговых предприятий.


Когда траулеры возвращались с моря, в конторах прекращалась работа: инженеры, бухгалтеры, экономисты, снабженцы шли в порт выгружать рыбу, грузить уголь, соль и все необходимое для обеспечения ухода траулера в очередной рейс на промысел. Когда траулеры были на промысле, эти люди каждый день по окончании рабочего дня выходили на вечерние и ночные работы, подготавливали все необходимое для снабжения траулеров в следующий рейс. Так, самоотверженно работали в годы Великой Отечественной войны работники тралового флота: Пандафа, Черков, Великанов, Худякова, Ремеров, Вдовин, Антропов, Калашникова, Смуров, Кузнецова и многие другие. Только до конца 1942 г. ими погружено на траулеры 36 тысяч тонн угля, 5 тысяч тонн соли, льда и другого снаряжения. Все эти работы выполнялись не в далеком тихом тылу, а, по существу, на передовой линии фронта, под бомбами вражеских самолетов. Часто во время бомбежек в городе возникали пожары. Люди, работающие в базе, бросали свою работу и переключались на тушение пожаров, а после прекращения пожаров снова становились к лебедкам, брались за ломики, вооружались шанцевым инструментом, чтобы продолжать прерванный труд. В свою очередь, экипажи пришедших с моря траулеров не сидели сложа руки, они помогали разгружать вагоны с углем, ремонтировать суда, а по сигналу боевой тревоги огнем артиллерии своих кораблей защищали базу и порт от налета и бомбежек вражеских самолетов, а затем, не теряя ни одной минуты, уходили на промысел добывать рыбу.


Для ремонта флота нужна была судоремонтная база, но ее не было, в 1941 г. она была эвакуирована в город Архангельск. Много потрудились над созданием ремонтных мастерских и на ремонте судов инженер Дзятко, токари Чечерик, Стулов, слесари Власов, Пальцев и другие. Недолго поработали во вновь созданной ремонтной базе. Спустя несколько месяцев после ее оборудования созданная с таким трудом мастерская была полностью разрушена и сожжена во время бомбежек вражеской авиацией. Эти трудности не испугали наших судоремонтников, они еще с большим упорством начали снова создавать механическую мастерскую, но не одну, а две, и одну из них на базе, а другую – на противоположном (западном) берегу залива, с таким расчетом: если одна будет выведена из строя, останется вторая. Такой план создания одновременно двух мастерских вполне себя оправдывал, так как в ближайшее время мастерская в порту была снова во время бомбежек разрушена, а мастерская на противоположном берегу, на Третьем ручье, просуществовала всю войну и справилась с поставленной перед ней задачей по ремонту флота.


Во время одного из налетов вражеской авиации была сожжена тралово-такелажная мастерская, которая изготовляла тралы. Пришлось создавать мастерскую заново, сколачивать кадры специалистов, доставать необходимые материалы. Первую мастерскую организовали в физкультурном зале Дома междурейсового отдыха, коллектив ее состоял из 15 человек. Позже, когда коллектив вырос до 125 человек и потребность в тралах значительно увеличилась, физкультурный зал оказался мал, под мастерскую было отремонтировано здание общежития мореходного училища, которое тоже было разрушено во время бомбежек. Для изготовления тралов необходимо было тралпрядено, которое до войны доставлялось из Ленинграда. Теперь этот город был зажат в кольцо блокады. Прекратилось поступление прядена и из Архангельска, так как канатная фабрика была сожжена при бомбардировке. Выход, однако, был найден. На складах были обнаружены тралы устаревших систем, их стали пороть, перекраивать и шить той конструкции, которую требовал флот. Несмотря на фронтовую обстановку, трудности военного времени, благодаря энтузиазму советских людей моряки были обеспечены всем необходимым для успешной промысловой работы по добыче рыбы.

Источник: ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ. Сборник документов и воспоминаний. К 70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов и 70-летию разгрома немецко-фашистских войск в Заполярье.