Вячеслав Зиланов: Шпицберген ХХI века- научная лаборатория Арктики.

Официально проект строительства сего объекта на далеком арктическом архипелаге озвучил глава Федерального агентства по рыболовству (ФАР) Андрей Крайний во время своего последнего визита в Мурманск в начале текущего года. По его словам, средства на проектирование фабрики мощностью в 100 тысяч тонн продукции в год уже заложены в федеральном бюджете. Осуществлять проектирование будут, скорей всего, норвежские специалисты. Тем самым будут вроде как автоматически сняты проблемы, возможные в связи со строгими требованиями норвежского законодательства в плане защиты окружающей среды. Особенно хрупкой на арктических островах. Да и в целом наши соседи весьма ревностно относятся к возведению там любых промышленных объектов, тем более не ими самими. Хотя согласно Парижскому договору еще от 1920 года все его участники имеют равные права заниматься на архипелаге и в окружающих его водах экономической деятельностью, норвежцы считают его полностью "своим". Хоть и в одностороннем порядке. Отсюда, кстати, и регулярные задержания поблизости от Шпицбергена российских рыболовных траулеров под зачастую надуманными предлогами. Так что экономические и экологические вопросы здесь тесно взаимоувязаны с политическими.

И тут без небольшого экскурса в историю не обойтись. Первыми, кто начал "промышленное освоение" далеких необитаемых островов, можно с полным на то правом считать наших земляков-поморов, называвших архипелаг Грумантом. Еще в X-XI веках они били здесь морского зверя, ловили рыбу. Справедливости ради надо отметить, что и норвежцы появились там с той же целью примерно в те же годы. Но обрядовых каменных и деревянных крестов, установленных на побережье архипелага нашими предками, и числом поболе и по возрасту они постарше будут. Впрочем, в отличие от конкистадоров, самим фактом установки похожих крестов на вновь открытых землях тут же их объявлявших собственностью испанской короны, поморы по "расейской" доброте своей душевной ничего наподобие даже пограничного режима вводить на Груманте не стали. И бок о бок с ними промышляли у далеких берегов кита, зверя и рыбу немцы, англичане, голландцы и иже с ними.

Но время шло. По Европе прокатилась волна научно-технических революций. А тут весьма кстати на Шпицбергене обнаружили огромное по тогдашним меркам месторождение угля - основного в тот период вида топлива. И затерянный в Арктике архипелаг стали рассматривать как стратегически важный объект. Установить на котором свою единоличную власть желали бы многие государства. Не оставалась в стороне и царская Россия.

Председатель координационного совета работников рыбного хозяйства России, советник губернатора Мурманской области по вопросам рыболовства Вячеслав Зиланов много лет связан с проблематикой Шпицбергена не только по служебной рыбной необходимости, но и ставшего уже научным увлечением. Автор многочисленных публикаций и книги по истории освоения Шпицбергена, Вячеслав Константинович считает, что новейший ее период начался перед Первой мировой войной, когда особенно остро встал вопрос о "национальной" принадлежности архипелага. Но как раз войной и были прерваны наметившиеся было международные переговоры по его статусу. А уж после свершившейся сразу затем в России революции новым властям страны первое время  вообще как-то  было не до Шпицбергена. Так что возобновившиеся переговоры проходили уже без их участия. Хотя все договаривающиеся стороны отдавали себе отчет, что при всем их негативном отношении к большевикам учитывать и их мнение рано или поздно придется. Поэтому после официального признания Советской России всеми странами-участниками переговоров по Шпицбергену, она без какого-либо особого противодействия поставила и свою подпись под уже действовавшим с 1920 года так называемым Парижским договором, определявшим дальнейшую судьбу архипелага.

Согласно документу полный суверенитет над территорией архипелага Шпицберген передавался Норвегии, но в территориальных водах этот норвежский суверенитет весьма ограничен, так как "суда и граждане всех высоких договаривающихся сторон... допущены на одинаковых основаниях к осуществлению права на рыбную ловлю, охоту в местностях и территориальных водах архипелага".

Договор действует и поныне. Но, видно, Норвегии прописанных за ней прав показалось мало и она по сию пору не оставляет попыток "подправить" положения документа. Пожалуй, самым демонстративным шагом в данном направлении стало установление в 1977 году в одностороннем порядке своей 200-мильной рыбоохранной зоны вокруг архипелага, где Норвегия сама себя наделила правом досматривать любые промысловые суда, по ее мнению нарушающие правила рыболовства. Разумеется, норвежские. Подобное решение, кстати, так и не признано по сей день ни Россией, ни большинством странами-участниками Парижского договора. Что и является основным камнем преткновения в наших с Норвегией взаимоотношениях в области рыболовства.

Как бы то ни было, российские и, прежде всего, мурманские рыбаки все эти годы постоянно вели и ведут промысел в районе Шпицбергена. На что имеют полное юридическое право. Равно как и на строительство в поселке Баренцбург "сопутствующего" промыслу объекта – включая и рыбоперерабатывающей фабрики. Но вот экономические обоснования подобного проектов вызывают у специалистов-практиков Северного бассейна определенные сомнения.

Конечно, сегодня ведущие промысел в богатых рыбой водах архипелага российские траулеры вынуждены каждый раз по наполнении трюмов возвращаться под разгрузку на материк. И даже ближайший к Шпицбергену российский порт Мурманск находится от него на приличном расстоянии. По признанию того же Андрея Крайнего, наши суда технологически менее совершенны, чем те же норвежские и потому несут куда больший расход топлива и драгоценного промыслового времени при частых переходах до родного берега и обратно. Казалось бы, выгрузка непосредственно на Шпицбергене или хотя бы таможенное оформление в данной ситуации должна выглядеть для рыбопромышленников весьма привлекательной. И это действительно так, но только в части именно  таможенного оформления груза. Поэтому многие мурманские судовладельцы считают более экономически целесообразным создание в Баренцбурге не рыбоперерабатывающего производства, а перевалочной базы для таможенного оформления. Не мешали бы и холодильные мощности  достаточной вместимости. Там лишь выгружались бы уловы при необходимости и суда оперативно возвращались в район промысла. А из Баренцбурга сырье транспортными судами доставлялось бы в Мурманск, на уже и так имеющиеся в достаточном количестве береговые рыбоперерабатывающие предприятия. С таким предложением в Федеральное агентство по рыболовству еще несколько лет назад обращался, в частности, руководитель мурманской рыбодобывающей компании "Мурмансельдь-2" Юрий Задворный. Выпуск же готовой продукции непосредственно на Шпицбергене, откуда без бинокля едва ли не видна северная макушка земли, и затем дальнейшая транспортировка ее на материк сделают цену слишком "кусающейся" для основных слоев населения России. Словом затея строительства рыбоперерабатывающей фабрики на Шпицбергене это очередная, пусть и яркая, профанация.

То же самое, по мнению Вячеслава Зиланова, относится к возможному экспорту рыбопродукции из Баренцбурга. Данная задача хоть и облегчается тем, что он  может является при надлежащем оборудовании российской таможенной территорией и товар оттуда сможет напрямую направляться в другие страны, удаленность архипелага вряд ли позволит на равных конкурировать даже с такими же не самыми близкими норвежскими портами и тамошними рыбофабриками. Особенно в условиях кризиса, когда цены на рыбу на мировом рынке упали в два раза. К тому же на себестоимость шпицбергенской рыбопродукции будет негативно влиять дефицит электроэнергии на архипелаге, необходимость строительства эффективных очистных сооружений и завозной характер доставки на острова всего, что только нужно, включая и специалистов и рыбопереработчиков. И это при том, что побережье Шпицбергена по-настоящему свободно ото льда не более 5-6 месяцев в году. Кстати, номинальные хозяева архипелага - норвежцы - вовсе не спешат строить там аналогичные промышленные предприятия, слишком затратные для привычных все подсчитывать по-европейски  рыночных соседей. В том числе по переработке северной креветки. Вячеслав Зиланов сам не так давно побывал на Шпицбергене и лично насчитал в ближайшем фьорде не менее 30 судов - креветколовов. Но везут они весь улов на континент, на норвежские, датские и другие европейские фабрики.

Сомнительным представляется Вячеславу Зиланову и такой аргумент в пользу строительства, как создание новых рабочих в полузаброшенном Баренцбурге. Он был построен в далеких двадцатых и первые послевоенные годы прошлого века как опорный пункт добычи и переправки на материк каменного угля. Правда, арктический уголек оказался по качеству так себе и перед употреблением его еще приходилось дообогащать. Но молодое советское правительство шло на любые затраты и дотирование вахтового поселка, видя в нем своего рода символ "демонстрации флага" на территории, кою норвежцы считают своей.

- Кстати, в советское время,- припоминает Вячеслав Константинович, - как-то уже поднимался вопрос о строительстве на Шпицбергене рыбоперерабатывающего комплекса. Хотя мотивы были несколько иные: надо было хоть как-то занять женскую часть населения Баренцбурга, жен шахтеров. Тогда трест "Арктикуголь" обратился в Минрыбхоз и управление "Севрыба" с просьбой организовать такое производство. Но после тщательных расчетов специалисты пришли к однозначному выводу - даже при условии полном государственном дотировании подобного проекта экономическая его несостоятельность была очевидна. Сейчас, когда местное угольное месторождение почти полностью истощено (запасов там от силы на 10 лет), а шахтеров и их подруг осталось всего ничего – 250-300 человек, смысла разворачивать в поселке, где по улицам уже белые медведи бродят, дорогостоящее производство тем более мало. Периодически засылать туда наемную "рабсилу" по вахтовому методу также экономически вряд ли оправданно. Перелет дороже выйдет.

Вячеслав Зиланов более склонен видеть будущее возрождение поселка не только и не столько в рыбопереработке, а скорее как в научно-исследовательском и учебном центре по изучению проблем Арктики и водных биоресурсов в территориальных водах архипелага Шпицберген и прилегающих островов. Что приобретает особую актуальность в условиях предрекаемого многими глобального потепления в ХХI веке и в первую очередь затрагивающего состояние ледовой северной "шапки" планеты. За примером далеко ходить не надо. В административном центре архипелага, норвежском поселке Лонгьир успешно функционирует Северный университет, в котором обучаются студенты из самых разных стран, проводится большая научная работа.

В качестве российского первого штаба в этом направлении следует создать на Шпицбергене постоянно действующую морскую биологическую станцию с подчинением ее ВНИРО-ПИНРО-ММБИ.

- Что же касательно экономической целесообразности использования портопунктов на Шпицбергене в интересах российской рыбной индустрии, - считает Вячеслав Зиланов, - то более реальным представляется вариант обустройства Баренцбурга и соседнего, еще одного российского поселка Пирамида как гаваней для  базирования здесь федеральных судов рыбоохраны, которые контролируют российские промысловые суда, ведущие промысел в районе  Шпицбергена-Медвежий-Надежды и для отстоя в них траулеров во время частых и чрезвычайно опасных в Баренцевом море зимних штормов. Ну и, наконец, не стоит забывать, что полностью дотируемая из госсредств (а иначе проект будет просто несостоятелен) рыбофабрика на Шпицбергене станет лишь дополнительным конкурентом для мурманских рыбопереработчиков, "оттягивая" значительную часть потоков сырья по относительно доступным ценам, в котором так нуждается местная береговая инфраструктура Кольского полуострова.